На улице бушует мартовское солнце, низкое, оно яростно слепит глаза, но истощенный мой организм, так отвыкший от тепла и света, за время бесконечной сумеречно-темной и дождливо-серой осенне-зимней спячки напрочь забывший о вредном воздействии его на кожу, категорически отказывается отворачивать от палящих лучей бледное лицо иль хотя бы прикрыть носик тенью от шляпки, игриво сдвинутой на бок, и стою я, как вкопанная, наслаждаясь теплом, ловя веснушки и пропуская лениво трамвай за трамваем, потому что мне не надо никуда спешить, потому что пришла, наконец, весна, и я хочу ее чувствовать, потому что стронулся лед, и прозвучал звонок, и сделан шаг – из ожидания и суеты, из суеты и ожидания, из кажущегося спокойствия и вынужденного простаивания, шаг к новой стартовой черте на беговой дорожке очередного марафона, со множеством препятствий, зрителей и судей, всего лишь подписан договор и назначен день - 19 марта, мой первый рабочий день после почти трех месяцев безработицы, и пока не дан старт, я хочу, наконец, разжать сердце, я хочу вздохнуть полной грудью, почувствовать себя свободной – в эти несколько дней, подаренных мне судьбой.

Пришло мое время. Время таяния снегов ...

... весной оттаивают звуки, осевшие на снег осенью и зимой.
... Хорошо ходить весной по улицам и слушать оттаявшие и ожившие звуки, слова и мысли людей, проходивших здесь раньше, до меня, по плотно ухоженному снегу. Они слышатся отовсюду — из падающей капели, из журчания ручьев, уносящих эти звуки с собой в вечном круговороте воды. Ручьи перемешивают их, составляя из многих — одно и дробя слишком длинные фразы на отдельные слова.
...И я вижу, как плывут по ручью эти слова и эти мысли, сталкиваясь друг с другом, снова перемешиваясь и разбиваясь. Черные, тяжелые, опускаются на дно и волочатся там вместе с грязью, а сверху плывут легкие, светлые — они по временам даже поднимаются в воздух, взлетая над водой. И я думаю о том, как все это, продолжая смешиваться и изменяться по пути, устремится в океаны и там перемешается со словами и мыслями, принесенными с талым снегом с других континентов, от людей других стран, как из них образуются новые сочетания, которые потом испарятся под жаркими лучами тропического солнца, поднимутся в воздух и разнесутся по всей земле.

И наши слова и мысли, и слова и мысли других людей снова проникнут в нас вместе с выпитой водой и с дыханием и принесут ощущение себя. Мысли, войдя в человека, станут его мыслями, а слова — его словами. И каждый раз в нас окажется что-то новое — ведь слова перемешались там, в океане. И человек ощутит присутствие в себе других людей — ведь он будет знать и чувствовать их мысли и их чувства, и станет лучше понимать их — даже совсем далеких и незнакомых. Мысли изменятся в человеке и изменят его. И снова осядут со свежим снегом — под ноги прохожим. И с каждым таянием снегов люди будут становиться все лучше и лучше — ведь все тяжелые и мрачные мысли оседают на дно — сначала на дно ручьев и речушек, волочась там по острым камням и постепенно перетираясь, потом на дно океанов, на самую глубину, откуда им никогда уже не подняться. И снова начнется таяние снегов... © Сергей Трищенко, 1999

... И наши слова и мысли, и слова и мысли других людей снова проникнут в нас вместе с выпитой водой и с дыханием и принесут ощущение себя.
Мысли, войдя в человека, станут его мыслями, а слова — его словами...
Мысли ... его мыслями... слова — его словами....
А чьи-то стихи – моими чувствами ...
Чьи... чьи-то стихи… чьи ... чьить-чьюить ... просто птичий щебет .... просто весна...

Стоять и слушать, как тлеет солнце
В снегу, уходящем под тихий шорох.
И так же вёртко, как тень гасконца,
Воображенье танцует в шорах.
А шоры эти – весенний воздух,
Трава как чудо, лучи на льдинках…
Сегодня в них мой душевный отдых,
А я – пятно на весенних картинках.


А вот и мы - лишь пятна - на фоне весны. Солнечные пятна. Веснушки...